ПОЭТ ПРЕЗИРАЕТ СМЕРТЬ

22.04.2024

ПОЭТ ПРЕЗИРАЕТ СМЕРТЬ

ГАЛЕРИЯ завершает подготовку к печати ПЯТИКНИЖИЯ ИВАНА КОНОНОВА.

Предлагаем вниманию предисловие к будущему издания:

В Пятикнижии Ивана Кононова собраны преимущественно поэмы. В чём тайна, мощь и притягательность этого жанра? «Поэма презирает смерть», - сказал наш современник Юрий Кузнецов.
Да, поэма одолевает, попирает небытие. Временами, когда русская литература истощается, ищет новые живительные соки, воскресительная сила приходит с поэмой. Поэма торит новые пути, первой являет будущее. Так было всегда. Рождались «Цыганы» и «Полтава», «Демон» и «Мцыри», «Облако в штанах» и «Двенадцать», «Листопад» и «Пугачёв», «Василий Тёркин» и «Реквием» - и часы русской поэзии начинали идти по-другому, и русский язык обретал музыку неведомых сфер. Поэма – «старший жанр» любой эпохи. За ней, за её находками тянутся и стихи, и проза.
Поэме всегда нужен человек глубоко дыхания, длинной художественной воли, нужен творческий стратег. Таков Иван Кононов. Поэма сегодня угнездилась именно в нём, именно на его видение и ведение она уповает. Кононов не боится самых странных сближений: и в смыслах, и в словах, и во времени, и в пространстве. Кононов не робеет, когда промысел поэмы оказывается сильнее авторского замысла и не ты уже пишешь поэму, а поэма пишет тебя: тебе самому становится интересно, что будет дальше.
Кононов – удивительный мастер сопряжения личного и родового. В Коннове живёт лирическая душа, но у него не атрофирован эпический мускул. Автобиографическое, пережитое у него способно разрастись до летописного, легендарного, сказительного.
Каждая поэма Кононова – машина времени, летящая сквозь миры. Удивительная линза – собирающая и рассеивающая одновременно. Смотришь сквозь неё – и открывается инобытие, новые меры вещей, событий и героев. Останкинская башня становится осью мира, Кремль земной ширится во всё мироздание, превращается в Кремль небесный и Кремль подземный. Персонажи Кононова делают шаг из восстановленного храма и оказываются в бассейне, ныряют до самого дна и выныривают вновь в храме.
- Какое у нас тысячелетье на дворе? - спрашиваешь Кононова.
- Время о̀но. – отвечает поэт.
Его поэмы всегда имеют особые приметы времени - будь то Застой, Перестройка, лихие 90-е или буквально день сегодняшний, ещё не прожитый. Каждая поэма, каждая из пяти представленных книг уникальна, самобытна, но при этом все они взаимосвязаны: не сюжетом, не героями, а какой-то надмирной, онтологической связью, когда возникает «поэзия как судьба».
Перед читателем именно ПЯТИКНИЖИЕ: пять самостоятельных, но нерасторжимых книг. Здесь сотворение мира, разделение тьмы и света, преодоление немоты, поиск имён всему сущему: словотворение, речерождение. Здесь одоление искушений и смут, русские скитания, блуждания, поиск спасительного времени и пространства. Здесь поэт предстаёт жрецом, старается отделить чистое от порочного. Поэт постигает неисчислимость мира: предки и потомки, дни и века, птицы и звёзды, дивные сны и мучительные кошмары – ничему нет числа, всё огромно, всё бесконечно. Поэт вдохновлён предшественниками, он спорит и согласуется с ними, каждое слово – перекличка с кем-то, отзвук кого-то, и одновременно всё сказанное - ново, пьянит, как молодое вино, не хочет вливаться в ветхие мехи.
Труды и дни Ивана Кононова неудержимо стремились к поэмам: стихи, песни, телевидение, кино – всё, оказалось, хранило в себе зародыш будущих поэм. Все сущие и смысл несущие, кто встретился на пути, уловлены в образы и строки.
Читатель истосковался по стихам, ему тесно в земном времени, его душе голодно в безжизненной пустыне, тяжко в плену у безвременья. Кононов высвобождает из плена. Насыщает всех молоком и мёдом.